Стихия

Бывают моменты, когда история поэзии становится просто Историей. 
В газете «Правда» появилось стихотворение Евгения Евтушенко «Наследники Сталина»,
которое было написано поэтом сразу после выноса Сталина из Мавзолея в 1961 году. 
Но тогда оно было отвергнуто редакциями и целый год ждало «оттепели». 
Потрясающе, как можно было написать эти строки тогда, да еще и отнести их в газету. 
Нет, Сталин не умер. 

Считает он смерть поправимостью, 
Мы вынесли из Мавзолея его, 
но как из наследников Сталина 
Сталина вынести? 

Редактор Косолапов, напечатавший до этого «Бабий Яр», 
посоветовал поэту обратиться прямо в ЦК к референту Хрущева Лебедеву. 
Лебедев, убежденный противник сталинизма, слегка подредактировал текст и передал адресату. 
Реакции Хрущева были совершенно непредсказуемы. 
Он громил и критиковал Сталина, но никаких других методов правления, 
кроме сталинизма, не знал. 
Однако на этот раз в политической борьбе с Молотовым, Маленковым и Кагановичем, 
отстраненными от власти, ему понадобилась хоть какая-то точка опоры в обществе. 

И он обрел ее, как ни странно, в поэзии. 
Наследников Сталина, видно, 
сегодня не зря хватают инфаркты. 
Им, бывшим когда-то опорами, 
не нравится время, 
в котором пусты лагеря, 
а залы, где слушают люди стихи, 
переполнены. 

Залы действительно переполнены. 
Люди, не веря своим ушам, 
слушали слова, которые по своей смелости и правдивости 
превосходили все, что тогда говорилось по радио и с трибун. 
Секретарь Союза писателей Сурков обвинил Евтушенко 
в антисоветской деятельности за чтение на своих выступлениях стихотворения 
«Наследники Сталина». 
И вдруг Хрущев, выступая перед колхозниками в Абхазии, сказал: 
«Со Сталиным мы не дорассчитались». 
И зачитал с листа все стихотворение Евтушенко. 
Свершилось! 
Напечатанное многомиллионными тиражами в «Правде» стихотворение 
повторялось, как молитва, десятками миллионов людей. 
Страна снова обрела надежду на свободу. 

Наследники Сталина.

 Безмолвствовал мрамор.

                       Безмолвно мерцало стекло.

Безмолвно стоял караул,

                        на ветру бронзовея.

А гроб чуть дымился.

                     Дыханье из гроба текло,

когда выносили его

                   из дверей мавзолея.

Гроб медленно плыл,

                    задевая краями штыки.

Он тоже безмолвным был -

                         тоже! -  

                                 но грозно безмолвным.

Угрюмо сжимая

              набальзамированные кулаки,

в нём к щели глазами приник

                            человек, притворившийся мёртвым.

Хотел он запомнить

                   всех тех, кто его выносил, -

рязанских и курских молоденьких новобранцев,

чтоб как-нибудь после набраться для вылазки сил,

и встать из земли,

                   и до них,

                             неразумных,

                                         добраться.

Он что-то задумал.

                   Он лишь отдохнуть прикорнул.

И я обращаюсь к правительству нашему с просьбою:

удвоить,

         утроить у этой стены караул,

чтоб Сталин не встал

                     и со Сталиным - прошлое.

Мы сеяли честно.

                 Мы честно варили металл,

и честно шагали мы,

                    строясь в солдатские цепи.

А он нас боялся.

                 Он, веря в великую цель, не считал,

что средства должны быть достойны

                                  величия цели.

Он был дальновиден.

                    В законах борьбы умудрён,

наследников многих

                   на шаре земном он оставил.

Мне чудится  будто поставлен в гробу телефон.

Кому-то опять

              сообщает свои указания Сталин.

Куда ещё тянется провод из гроба того?

Нет, Сталин не умер. Считает он смерть поправимостью.

Мы вынесли

           из мавзолея

                       его.

Но как из наследников Сталина

                              Сталина вынести?

Иные наследники

                розы в отставке стригут,

но втайне считают,

                   что временна эта отставка.

Иные

     и Сталина даже ругают с трибун,

а сами ночами тоскуют о времени старом.

Наследников Сталина,

                     видно, сегодня не зря

хватают инфаркты.

                  Им, бывшим когда-то опорами,

не нравится время,

                   в котором пусты лагеря,

а залы, где слушают люди стихи,

                                переполнены. 

Велела не быть успокоенным Родина мне. 

Пусть мне говорят: «Успокойся...» -

                                    спокойным я быть не сумею. 

Покуда наследники Сталина

                          живы ещё на земле, 

мне будет казаться,

                   что Сталин - ещё в мавзолее. 

1962

 Не менее любопытен ответ неизвестного поэта на стихотворение Евтушенко.