Не от хорошей жизни

Первоисточник – сценка «Воздухоплаватель», написанная актером и устного рассказа, автором многих «народных сценок» Иваном Федоровичем Горбуновым (1831 – 1895). Около воздушного шара собралась толпа народа, который живо обсуждает, как именно полетит шар и почему согласился на этот рискованный полет некий портной, летящий вместе с немцем-хозяином шара: «Портной нанялся лететь... Купцы наняли... – Портной! – Пьяный? – Нет, черезвый, как следовает. – Зачем же это он летит? – Запутался человек, ну и летит. Вестимо, от хорошего житья не полетишь, а значит, завертелся...»

Ну, теперь твоя душенька довольна?

  Из «Сказки о рыбаке и рыбке» (1833) А. С. Пушкина (1799–1837). Слова рыбака, адресованные его капризной, жадной и глупой жене-старухе, которая стала, благодаря золотой рыбке, «вольной царицей»:

  В ноги он старухе поклонился,
Молвил: «Здравствуй, грозная царица!
Ну, теперь твоя душенька довольна?»
На него старуха не взглянула,
Лишь с очей прогнать его велела.

Иносказательно: слова, обращенные к человеку, чью просьбу или каприз исполняет говорящий (ирон.).

Несолоно хлебавши (уйти)

То есть не получив удовлетворения, ничего не добившись.На Руси в старину соль была дорогим продуктом. Возить ее приходилось издалека, а дороги были плохие, налоги на соль высокие.
Сейчас мы солим пищу во время приготовления. Но совсем не так делали в старину. Тогда варили, пекли без соли, а солили уже за столом.
Часто хозяин солил пищу сам, своей рукой. Порой он так старался выразить свое почтение какому-нибудь гостю, что пересаливал. А гостю, сидевшему в дальнем конце стола, соли иногда не доставалось во все. Значит, одному пересаливали, а другой уходил несолоно хлебавши.  «Хлебать с солью» считалось примерно таким же признаком состоятельности, благополучия, как «сладко есть». Случалось, что в богатом доме почетные гости «хлебали солоно», а разной мелкоте доставалась несоленая пища. Отсюда и возникла эта поговорка (сравни «Пуд соли съесть»).

Между прочим, недостаток соли в рационе простого народа был характерным явлением еще в прошлом веке. И. С. Тургенев в одном из «Стихотворений в прозе» рассказывает о возмущении барыни, которая пришла пособолезновать крестьянке, только что похоронившей единственного сына. А впрочем, прочтите сами:

Щи

     У бабы-вдовы умер ее единственный, двадцатилетний сын, первый на селе работник.
     Барыня, помещица того самого села, узнав о горе бабы, пошла навестить ее в самый день похорон.
     Она застала ее дома.
     Стоя посреди избы, перед столом, она, не спеша, ровным движением правой руки (левая висела плетью) черпала пустые щи со дна закоптелого горшка и глотала ложку за ложкой.
     Лицо бабы осунулось и потемнело; глаза покраснели и опухли... но она держалась истово и прямо, как в церкви.
     «Господи!— подумала барыня.— Она может есть в такую минуту... Какие, однако, у них у всех грубые чувства!»
     И вспомнила тут барыня, как, потеряв несколько лет тому назад девятимесячную дочь, она с горя отказалась нанять прекрасную дачу под Петербургом — и прожила целое лето в городе!
     А баба продолжала хлебать щи.
     Барыня не вытерпела, наконец.
     — Татьяна!— промолвила она.— Помилуй! Я удивляюсь! Неужели ты своего сына не любила? Как у тебя не пропал аппетит? Как можешь ты есть эти щи!
     — Вася мой помер,— тихо проговорила баба, и наболевшие слезы снова побежали по ее впалым щекам.— Значит, и мой пришел конец: с живой с меня сняли голову. А щам не пропадать же: ведь они посоленные.
     Барыня только плечами пожала — и пошла вон. Ей-то соль доставалась дешево.

Май 1878
*********